Тени исчезают в прошлом (СИ) - Страница 35

К оглавлению

Чайник уютно зашуршал. Полина достала из холодильника йогурты, сыр, колбасу и приготовила бутерброды.

В отделении было еще совсем тихо.

— Валентина Игоревна! — шепотом позвала она начальницу, которая сидела на посту, просматривая какие-то бумаги.

— О, проснулась, Полюшка! Привет!

— Идите завтракать. У нас еще пятнадцать минут есть. У меня уже все готово.

— А я не хотела тебя будить, — сказала Проскурина, заходя в сестринскую. Она сладко зевнула и потянулась.

— Ну, как ночь прошла, Валентина Игоревна?

— Как сказать? В целом — спокойно, только часа в четыре мальчишку привезли. Семья в аварию попала. Родители испугом отделались, а у него, бедолаги, оскольчатый перелом плеча и сотрясение. Прооперировали срочно и — к нам в отделение. Он пока спит, наркоз еще не отошел. А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо! — фальшивым басом пропела она, присаживаясь к столу и на ходу откусывая изрядный кусок от бутерброда с сыром.

— А ты как? Поспала немного?

— Поспала, — улыбнулась Полина, — Спасибо вам большое, не знаю, что бы я без вас делала!

— Ой, не надо мне твоих благодарностей! — отмахнулась Проскурина, — Это ведь ты у нас — палочка-выручалочка. Всегда за всех отдуваешься. Кофейку мне плесни! И не жидкого, как вы пьете, а нормального, чтобы хоть немного проснуться и взбодриться.

Проскурина всегда пила очень крепкий и сладкий кофе. «И как у вас давление не зашкаливает после такого?» — искренне удивлялась Полина, на что начальница с достоинством отвечала, что ее давление совершенно не зависит от такой ерунды, как кофе, а вот его отсутствие вполне может сказаться на ее настроении, что гораздо опаснее. Полина щедро насыпала в большую чашку Проскуриной две с горкой ложки кофе.

— Сахару сколько?

— Четыре, как обычно. Ты что собираешься делать-то, Колобова?

Полина неопределенно покачала головой.

— Не знаю. Сегодня здесь останусь, а дальше — посмотрим.

— Слушай, а может у тебя пропало чего? Может, это грабители?

Полина только отмахнулась:

— Да какие грабители, Валентина Игоревна, господь с вами! Чего у меня брать-то?

— М-да! — протянула Проскурина и старательно подула в чашку. — А полиция что говорит?

— Пока ничего. Сказали, будут разбираться.

— Разбираться они будут! — фыркнула начальница. — Ну-ну!

Некоторое время они молча пили кофе, думая каждая о своем. В приоткрытой форточке стало заметно, как на востоке слабо, едва заметно начинает бледнеть небо. Улицы, все еще не очень оживленные, постепенно наполнялись привычными утренними звуками. Заметно потеплело, и на широкий карниз мерно и с глухим стуком падали капли — это таяла зима.

— Понятно, что ничего не понятно, — наконец резюмировала Проскурина и ударила себя ладонями по коленям, — Ладно, Колобова, давай доедай, допивай и пойдем, обход у нас.

— Что вы, Валентина Игоревна, вы идите домой — ведь всю ночь на ногах провели. Я сама справлюсь.

Проскурина с сомнением посмотрела на Полину, будто прикидывала в уме, в состоянии ли та полноценно работать. И такая она была смешная, кругленькая, и серьезная, что Полина помимо воли рассмеялась.

— Я в полном порядке, и даже выспалась! — бодро соврала она.

— Уверена?

— Клянусь! — отчеканила Полина.

— Ну, ладно, тогда я пойду потихоньку. Но ты, если что — звони непременно!

— А «если что» — это что?

— Откуда мне знать, что ты в этот раз придумаешь! — выразительно пожала плечами Проскурина. — Имей в виду, если тебе вдруг надо будет в полицию там отъехать, или еще что-то срочное, я могу тебя подменить.

Полина пообещала, что обязательно позвонит.

* * *

Первая половина дня прошла незаметно. Часов в десять она наконец-то дозвонилась в больницу, где лежала Ленка. Сухой, равнодушный голос сообщил, что Куприянова Елена Сергеевна в данный момент находится в реанимации. Состояние стабильное, динамика положительная. Температура — тридцать семь и одна. Больше никакой информацией дежурная не располагала. Да это и понятно. Врачи суеверны и не любят давать обещания или делать прогнозы. Но и то, что удалось узнать, было не так уж плохо. Даст Бог, завтра уже переведут в палату, и ее можно будет навестить. Полина оставила телефон в сестринской и вновь с головой погрузилась в работу. Заботы навалились, как снежный ком, заслонив на время тот страх и отчаяние, что прочно поселились в сердце со вчерашнего дня. Она была рада тому, что дел так много, и можно хоть на короткое время забыть о том, что неведомому «кому-то» почему-то очень мешает на этом свете Полина Тимофеевна Колобова.

Только в тихий час Полина забежала выпить чаю. Мимоходом взглянув на дисплей мобильного, она с удивлением обнаружила несколько пропущенных вызовов. Звонил Денис. А ведь она совсем забыла и о нем и об их странном разговоре. Да неужели все это было только вчера? Казалось, целая жизнь прошла с момента их последней встречи. Перезванивать не хотелось. Она нерешительно повертела телефон в руках и вдруг он ожил. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Полина нажала зеленую клавишу.

— Привет, милая!

— Здравствуй, Денис! — с досадой на себя ответила она.

— Я соскучился. Ты обещала позвонить, но я так и не дождался.

— Прости, как-то из головы вылетело. Столько всего произошло…

— Что-то случилось? — встревожился он.

Полина помедлила с ответом. А может все-таки рассказать ему обо всем? Ведь ей больше совсем не к кому обратиться, не с кем посоветоваться. И в конце концов, именно с ним до недавнего времени она хотела связать свою жизнь. Просто вчера из-за утреннего звонка она была не в себе, вот ей и почудилось Бог знает что.