Тени исчезают в прошлом (СИ) - Страница 78

Но час назад позвонил Королев и приказал дождаться его в любом случае. От обиды и несправедливости, Вовка горестно вздохнул.

В этот момент дверь хлопнула, вошел Королев и, не раздеваясь, плюхнулся на стул возле стены, вытянув ноги в заляпанных грязью ботинках — не иначе, как за городом был, проявил дедукцию Вовка. Макс откинул голову и закрыл глаза, под которыми резкими тенями обозначились синяки, по цвету напоминающие давешнее небо. Емельяненко нехотя встал и щелкнул выключателем. Мутный электрический свет сделал картину мира, открывающуюся из окон, еще более неприветливой. Вот она, серая проза жизни! Вместо спокойного уютного ужина — пустой чай из щербатой кружки и злой уставший начальник. Он торопливо завернул пыльные жалюзи и уселся обратно на свое излюбленное место — на подоконник.

— Ну, давай, майор, бомби, — обреченно сказал он.

Королев с силой потер лоб ладонью, отчего на нем мгновенно появились серые разводы:

— Знаешь, Вовка, я никогда еще не чувствовал себя настолько тупым! Куда ни ткнусь — везде пусто-пусто.

— Макс, я тебя не понимаю, — покачал головой Емельяненко, — Что ты так с ума-то сходишь? Из-за Палыча, что ли? Так мы ему доложились, он ведь не дурак, понимает, поди, что выше головы не прыгнешь. Мы и так сделали все, что от нас зависело. Машков тоже, вроде, не зверствует. Этому крючкотвору главное, чтобы бумажки были в порядке, а с этим у нас полный ажур — Ромка постарался.

— При чем тут это-то! — с досадой проговорил Королев. — Просто я чувствую, что дело это очень непростое, и помяни мое слово, будет продолжение.

— В смысле? Ты о чем? Ромка землю носом роет. Он недавно отзвонился. Найдет нашего стрелка, поверь мне. Можно сказать, уже почти нашел. Этот Сысоев ведь обычный наркоша, а не Джеймс Бонд. Такие, как он, не могут надолго исчезнуть, им рано или поздно снова доза потребуется.

Королев побарабанил пальцами по джинсовой коленке.

— Неспокойно мне как-то. Не связываются у меня эти три человека, хоть ты тресни! Молодая красотка, которую никто не ищет, наркоман со стажем и Колобова. Бред какой-то!

— У тебя паранойя.

— Возможно. Но, знаешь, как говорят — если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят!

— Слушай, но ты же не можешь, в самом деле, постоянно быть рядом с этой Колобовой! Ну, это, конечно, в том случае, если дело в ней, а не в ее рыжей подруге. Тем более что эта Куприянова опознала Сысоева. Может дело все-таки в ней?

— Ты вчера в клинике был? — не обращая на ремарку Емельяненко, задал вопрос Максим.

Он стянул куртку, повесил в шкаф и пересел к столу.

— Был, конечно. Но к тому, что уже узнал наш с тобой друг Егоров, ничего нового добавить я не могу. Там все чисто. Работают себе люди, как везде. Конечно, как у всякой уважающей себя клиники у «Медикам» есть конкуренты, но устранение директрисы, или кто она там, ситуацию сильно не изменит. Это как из пушки по воробьям. И уж тем более, это никак не объясняет звонков и писем, которые получала Колобова. Кстати, никто из сотрудников не смог опознать ни Сысоева, ни убитую.

— А что по самой Елене?

— По Куприяновой-то? — Вовка развел руками, — Да почти ничего. Как руководитель — жесткая, строгая, требовательная. Подчиненные, как мне показалось, ее не боятся, но уважают. Ее заместитель, некий Уваров Александр Ильич, сказал, что ей удалось собрать вокруг себя хороших, крепких спецов. Никаких блатных знакомств и семейной преемственности, только профессиональные качества.

— А сам он на ее место не метит?

— Не-а! Он на самом деле уже на пенсии. Говорит, что хотел еще в прошлом году на покой уйти, но Елена попросила остаться. Милый такой дядечка, и за патронессу очень переживает. Да к тому же, знаешь, я бы на его месте тоже никуда бы не рыпался: зарплата у него ненамного ниже, чем у нее, а геморроя куда как меньше. А вот женская часть коллектива придерживается мнения, что Куприянова баба симпатичная, можно даже сказать, красивая, но странная — до сих пор не замужем. Ходят слухи, что может быть она того… — он неопределенно помахал руками, — Ну, в смысле, нетрадиционной ориентации, так сказать. Хотя точно ничего не известно, так как свою приватную жизнь Елена Сергеевна не афиширует.

Королев поморщился. Ведь и у него самого поначалу, эта женщина вызвала очень неоднозначные эмоции: эмансипированная стерва-феминистка. Но сейчас ему было очень неприятно слышать такие суждения о ней. При мысли о Елене, сердце приятно защемило, и на лицо помимо воли наползла глупая улыбка, которую он постарался скрыть. Странно, необъяснимо — и как это он столько лет жил без этой рыжеволосой, самой красивой и сексуальной в мире женщины? Даже воспоминания о ней каждый раз вызывали сладкое покалывание в животе, именно поэтому он старательно гнал от себя эти неуместные мысли. В последние дни он заметил, что Елена обладала удивительным свойством — заполонять его всего, без остатка. Если он думал о ней, то в голове решительно не оставалось места ни для чего другого. Макс резко встал из-за стола, подошел к окну и бесцеремонно подвинул Вовку. Распахнув настежь створку, он несколько секунд жадно дышал вечерним морозным воздухом, старательно прогоняя прочь рыжее наваждение. Перекосившиеся жалюзи жалобно дребезжали на ветру, а в кабинет пылью залетал мокрый снег. Дошла-таки туча…

— Ладно, с этим все понятно. А что по трупу? — спросил он закуривая.

— Утром объявилась одна тетка, подала заявление о пропаже дочери, по описанию похожа на нашу потерпевшую. Слушай, тебе не холодно? Давай окно хотя бы закроем, а форточку оставим, а? — спросил Вовка поежившись и, не дожидаясь согласия, повернул ручку.